Містичний письменник Булгаков

Всем, кто без ума от Михаила Афанасьевича Булгакова, рекомендую: не читайте сегодняшний статус. Всем, кто настроен осознать феномен Михаила Булгакова, - вам адресованы эти заметки. В чем разница?
Чтобы боготворить писателя, нужна икона; чтобы понимать явление, требуется опыт. На самом деле писать просто - необходимы бумага, рука и слова. Создавать сложнее - важно выяснить, как устроен окружающий мир.

Реальность - это настоящее, которое не требуется доказывать.
Действительность - это эмоционально окрашенная реальность. 
Фантастика - действительность, усиленная желаниями и гипотезами.
Магия - желание, усиленное реальностью и ритуалами.
Мистика - следующий уровень действительности, усиленный гипотезами и ритуалами. Да хватит умничать, вперед за доказательствами.

***
Была в творческой биографии знакового писателя точка, - в пространстве и времени – когда Булгаков уже не смог отвертеться. Все обстоятельства оказались за то, чтобы Михаил Афанасьевич превратился в писателя. 

Реальность, действительность, фантастика, магия и мистика объяснились между собой и поладили. Тогда, 20 октября 1921 г., М.А.Булгаков с женой Татьяной Николаевной Булгаковой (в девичестве - Лаппа) въехали в комнату А.М.Земского, что находилась в кв. 50, по ул. Большой Садовой, 10. 

Провидение в тот день дало писателю шанс освоится в новом статусе - Андрей Михайлович Земский с супругой, родной сестрой начинающего литератора, Надеждой Афанасьевной Булгаковой-Земской, намедни убыли в Киев.

В ноябре 1921 г. чета Булгаковых официально прописалась по этому адресу, ведь 1 октября 1921 г. М.А.Булгакова по его письменному заявлению зачислили на должность секретаря Литературного отдела (Лито) Главполитпросвета Наркомпроса.

Прошло каких-то четыре недели, как из Батума (до Одессы - пароходом), затем - транзитом через Киев, он 28 сентября 1921 г. “приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда”. За неполный месяц они с Тасей, мыкаясь по углам и родственникам, уже сменили в столице два адреса: Тихомировское студенческое общежитие Первого медицинского института (ул.Малая Пироговская, 18) и служебная квартира при детском саде печатников “Золотая рыбка” (пер.Воротниковский, 1, кв. 2). Теперь предстояло обживать дом Пигита, как московские старожилы называли здание на Большой Садовой.

Расположенный покоем дом №10 был… замкнут с четырех сторон. Почему же дворник в разговоре с Михаилом Афанасьевичем упрямствовал, мол, здание стоит “покоем”, когда это “каре”?

Застыв у окна, выходящего во двор-колодец, в продуваемом пальтишке 31-летний Булгаков из маленькой комнатёнки осматривал реальность, при этом он даже не понимал, на каком они живут этаже. На верхнем - точно, но на четвертом, на пятом? С улицы дом Пигита фасадом казался пятиэтажным, а со двора оба боковых крыла имели только по четыре этажа. И то, если учитывать высокий цоколь. Но в Москве ведь полуподвал и подвал за этажи никак не считались.

Создавать сложнее, чем писать - требуется понимать, как устроен окружающий мир.
***

Изначально, в 1891 г. караим-богач Илья Давидович Пигит на этом месте возводил… табачную фабрику. Но в самый разгар строительства власти запретили ставить промышленное здание внутри Садового кольца. Да ещё и рядом с церковью Святого Ермолая на Козьем Болоте. Пигит – светлая голова, из молодых капиталистов, не растерялся, и превратил выстроенную коробку в доходный дом, рассчитанный на “чистую публику”.

До революции место было статусным: шикарные эркеры, бельэтаж с длинными лепными балконами; нарядный, полукругом выгнутый палисадник отделял здание от тротуара; поверх чугунной ограды рвались на улицу тугие соцветия невиданно крупной сирени. Было время, когда тут обосновался миллионщик и банкир Павел Павлович Рябушинский. Тот снял огромную верхнюю студию, дабы заниматься живописью, а на самом деле без серьезных последствий для семейной жизни предавался плотским развлечениям.

Когда-то две клумбы украшали заасфальтированный внутренний дворик, а в центре фонтана купалась сентиментальная скульптура: мальчик и девочка под зонтиком. Теперь на том легкомысленном месте росли два чахлых деревца, огороженные низенькими зелеными колышками.

Реальность - это настоящее, которое не требуется доказывать.

***
- В жизни надо стремиться быть самовидцем, - молвил он, обращаясь больше к себе, а супругу попросил: - Татьяна Николаевна, не будет ли вам угодно-с чайком нас побаловать? 

Тотчас же высокая, худая Тася в темном скучном платье засуетилась. Её не зря за глаза называли “быстрая дамочка”, Булгакова-Лаппа всегда бежала на каблучках.

Удивительно, каким сиплым в Москве казался его красивый баритон. По окончании Первой Александровской гимназии в Киеве Миша Булгаков мечтал стать оперным артистом. На столе у гимназиста стояла фотокарточка артиста оперы, полнозвучного баса мягкого тембра Льва Михайловича Сибирякова - с посвящением; Михаил Булгаков позволял ее читать только близким людям: 

- Мечты иногда претворяются в действительность.

Татьяна Николаевна засуетилась – следовало набрать воды для самовара. Мысленно литератор представил коридорную планировку новой обители: комнаты, расположенные по обе стороны общего коридора; двери, выстроенные в два ряда, что солдаты на плацу; одной семье, в зависимости от количества душ, принадлежит одна или две комнаты.

Теперь Булгаков точно знал, чем закончит письмо к сестре Наде, от 23 октября 1921 г. - в постскриптуме будут его новые строки о нехорошей квартире: 

- На Большой Садовой / Стоит дом здоровый. / Живет в доме наш брат / Организованный пролетариат. / И я затерялся между пролетариатом / Как какой-нибудь, извините за выражение, атом. / Жаль, некоторых удобств нет / Например - испорчен ватерклозет. / С умывальником тоже беда: / Днем он сухой, а ночью / из него на пол течет вода. / Питаемся понемножку: / Сахарин и картошка. / Свет электрический - странной марки: / То потухнет, а то опять ни с того / ни с сего разгорится ярко. / Теперь, впрочем, уже несколько дней горит подряд, / И пролетариат очень рад. / За левой стеной женский голос выводит: “Бедная чайка…” / А за правой - играют на балалайке.

Не уверен, что переводчики вникали в глубину этих саркастических частушек от Михаила Булгакова, только вот от благоречивого словосочетания “нехорошая квартира” реально тянет инфернальным смыслом. Потому неприемлемо для меня оно переведено на английский язык: “The Evil Appartment” (пер. Ричард Пивер и Лариса Волохонская) или “The Haunted Flat” (пер. Майкл Гленни).

Эту квартиру Булгаков не принял и возненавидел. Имел на это силы и право.
Даже в Москве, этом революционном Вавилоне, он вызывал искреннее изумление - идеально расчесанный пробор, туго накрахмаленный пластрон под жилеткой, отутюженные брюки, буржуазный монокль на шнурке, почти паркетная церемонность поклона. В той подчеркнутой заботе о внешности - ни намека на тщеславие, только железная самодисциплина и чувство достоинства. По-моему, сияла в нем не роскошь и не блажь, а дань уважения эпохе и традиции.

Кое-кто из критиков настаивает до сих пор, монокль Булгакова представлял как бы оппозицию футуристической желтой кофте: дескать, модернисты декларировали внешний эпатаж, разрыв современности с пароходом, тогда как Михаил Афанасьевич магически привлекал и демонстративно следовал литературному обыкновению, ни на йоту не прерывая связь времен и поколений.

Действительность - это эмоционально окрашенная реальность.

***
Когда, спросите, действительность стала у него превращаться в фантастику? Да когда она была лично пережита, а не вычитана. Не потому ли Михаил Булгаков никогда не сыпал советами или наставлениями молодым коллегам? Как-то раз к литератору домой заявился со-автор киносценария “Роковые яйца” Ю.П.Полтавцев. И на всю жизнь вынес из их встречи кредо Мастера: 

- В жизни надо стремиться быть самовидцем.

Кто же ходил в литературных предтечах у Михаила Афанасьевича? 

Иоанном Крестителем для Булгакова, тогда его старшеклассника Александровской гимназии в Киеве, бесспорно, стал Николай Васильевич Гоголь. Полагаю, что без “Носа”, а особенно - без “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, вряд ли, появилась бы “Дьяволиада”. Фантасмагория в бытописании, лирическая магия, присущая уроженцу малороссийского юга, глубинно питала Булгакова, связывала пуповиной с молодым Н.В.Гоголем. Ума не приложу, почему так удивился детский писатель Владимир Артурович Лёвшин (1904-1984), когда узнал, что писатель №1 для Булгакова - не Достоевский, не Шекспир, а Гоголь: " Гоголь - это Гоголь! Будьте благонадежны!"

Знаменитое Булгаковское “будьте благонадежны”, в зависимости от обстоятельств, в беседе обретало разный смысл - от изысканного “parole d’honneur” (фр. - честное слово) до бранного “к чертям собачьим”. Кстати, только у Курта Воннегута я встретил подобную полисемантическую слово-связку-присказку (patchword) - “Hi ho”.

Так они – Гоголь и Булгаков - и остаются для меня в литературе двумя вынужденными литературными эмигрантами, которые неприкаянно внешней родины никогда и не обрели. Именно эта сквозящая печаль, а еще - мелодика украинского языка и парадигма растерзанного революциями Киева упаковали роман “Белая гвардия” в незабываемо шелковистый минорный флёр.

По правде говоря, никогда Михаил Афанасьевич не был свідомим українцем, не станем передергивать факты. Обратите внимание:

"14 декабря 1918 г. еще вчера частным образом практикующий венеролог М.А.Булгаков метался на улицах Киева, переживая события и состояния, позже создавшие скелет незабываемого романа об утрате исторической невинности. В тот день в столицу Украины вошли войска Директории во главе с С.В.Петлюрой, а 28-летний врач - без оружия в руках, но в составе офицерской дружины - тщетно защищал Гетманат П.П.Скоропадского. Все впустую - пятую в Киеве власть сменила шестая. Спустя три месяца пришла седьмая, красные".

"1 февраля 1919 г. военного врача М.А.Булгакова насильно мобилизовали в армию Украинской Народной Республики, а в ночь на 3 февраля - при отступлении синежупанников из Киева Булгаков благополучно… дезертировал".

***
Сердце открыто влияниям, если ты – художник. Для авторского метода Михаила Булгакова стилеобразующей стала традиция живой русской речи, которую юный Булгаков впитывал дома, в кругу семьи. Не стоит забывать, что он был старшим сыном преподавателя Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова и Варвары Михайловны (в девичестве - Покровской), а оба родителя происходили из старинных семей орловских и карачевских священнослужителей и купцов Орловской губернии.

С 13 лет для Миши Булгакова воссиял новый литературный пророк - Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Цитата от уже зрелого литератора: "В дальнейшем я постоянно перечитывал Салтыковские вещи. Влияние Салтыков оказал чрезвычайное, и, будучи в юном возрасте, я решил: относиться к окружающему надлежит с иронией. Сочиняя для развлечения обличительные фельетоны, я подражал приемам Салтыкова, причем немедленно добился результатов: мне не однажды приходилось ссориться с окружающими и выслушивать горькие укоризны. …Атаманы-молодцы, беспутные клемантинки, рукосуи и лапотники, майор Прыщ и прохвост Угрюм-Бурчеев пережили Салтыкова-Щедрина. И мой взгляд на окружающее стал траурным. Каков Щедрин? Я полагаю, доказывать, что он перворазрядный художник, - излишне".

Начинающему литератору М.Е.Салтыков-Щедрин дал золотой ключик магического реализма: без самобытной фантастики новейший эпос невозможен. Из едкой до колик “Истории одного города” вылупились “Роковые яйца” и ожило трансплантированное из воображения в реальность “Собачье сердце”.

Из западноевропейских прозаиков Михаила Афанасьевича наставлял Чарльз Диккенс, а из драматургов - А.П.Чехова. Последний в семье Булгаковых читался и перечитывался, непрестанно цитировался; более того, одноактные пьесы Антона Павловича у них… ставили неоднократно.

Упрямцем был этот Михаил Афанасьевич, ох, каким упрямцем! Он набрасывал ежедневно – в дневник, в периодику, в писательский стол. Если бы не репортажи в газетах “Правда”, “Рабочий” (псевдоним - Михаил Булл), “Гудок”, “Известия”, “Накануне”, им с супругой пришлось бы туго в дорогой Москве. 

31 августа 1923 г. в письме писателю Юрию Слёзкину Булгаков сообщал, что окончил повесть “Дьяволиада” и - вчерне - роман “Белая гвардия”. 

Магия здесь не кормила. Спустя два месяца мытарств по московским издательствам оказалось: “Недра” за повесть “Дьяволиада” не дают больше 50 рублей за лист. Это притом, что в кафе “Стойло Пегаса”, что имажинистами во главе с Сергеем Есениным завлекало по соседству, на ул.Тверской, 37, взять котлету стоило 175 руб., а стакан чаю (кофе) - 35 руб.

26 октября 1923 г. Михаил Булгаков сетовал в дневнике: "И денег не будет раньше следующей недели. Повесть “Дьяволиада” дурацкая, ни к черту не годная. Но Викентию Вересаеву – редактору-консультанту издательства “Недра” - очень понравилась".

Нищета была невероятная. Находясь в Тифлисе, летом 1921 г. чета Булгаковых продала обручальные кольца: сначала он свое, потом - супруга. Потом жили на золотую цепь Таси - рубили по куску и продавали…

- Больше всего на свете любил сумрачной душой Алексей Турбин женские глаза. Ах, слепил Господь Бог игрушку - женские глаза!

***
Практическая фантастика началась у Булгакова в марте 1917 г., когда в Никольском Сычевского уезда Смоленской губернии будущий литератор, а пока земский врач стал регулярно употреблять морфий. Вынуждено Михаил Афанасьевич сделал себе прививку от дифтерита, опасаясь заражения после лично проведенной трахеотомии у больного ребенка. Возникший сильный зуд он стал глушить опием. К фантастике быстро привыкаешь. 

Доктор не заметил и плохо помнил, как 18 сентября 1917 г. его перевели в Вяземскую городскую больницу заведующим инфекционным и венерическим отделением и от имени Сычевской уездной управы выдали характеристику... “зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником”. Кабы они знали, почему он стал таким неутомимым?

Магия - желание, усиленное реальностью и ритуалами. Татьяна Николаевна Булгакова-Лаппа так вспоминала состояние супруга после приема наркотика: "Очень спокойное. Спокойное состояние. Не то, чтобы сонное: ничего подобного. Он даже пробовал писать в этом состоянии".

…В Киев земский врач Михаил Булгаков вернулся в феврале 1918 г. Здесь, в течение весны, ему удалось избавиться от морфинизма. Второй муж В.М.Булгаковой, врач-педиатр Иван Павлович Воскресенский (1879-1966), - будущий отчим писателя, - посоветовал невестке Т.Н.Булгаковой-Лаппа постепенно уменьшать дозы наркотика в инъекции. В один день опий Тася полностью заменила дистиллированной водой. 

Так Булгаков впервые отвык от морфия, а магия стала мистикой.

"Я живу в полном одиночестве. Зато у меня есть широкое поле для размышлений. И я размышляю", - признался он в предновогоднем письме (31.12.1917) к супруге.

Учиться управлять действительностью, усиленной желаниями и гипотезами, к профессиональному литературному авторству Булгаков обратился чуть позже. 
Вот как прозаик вспоминал тот опыт:

"Как-то ночью в 1919 году, глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечечки, вставленной в бутылку из-под керосина, я написал первый маленький рассказ. В городе, куда затащил меня поезд, я отнес рассказ в редакцию газеты. Там его напечатали".

Скорее всего, городом был Грозный (Чечня), куда Булгаков ездил из Владикавказа и где 13 (26) ноября 1919 г. в газете “Грозный” действительно появилась его первая публикация “Грядущие перспективы”.

Трагическая судьба врача-морфиниста легла в основу его рассказа “Морфий”, опубликованного в журнале “Медицинский работник” 9, 17 и 23 декабря 1927 г.

Магии ведомо, как через желание, усиленное реальностью и ритуалами, превращаться в мистику. Помните, в великом романе “Мастер и Маргарита” поэт Иван Бездомный в эпилоге становится непросто морфинистом? 

Этот герой отважно оставляет поэзию и трансформируется в профессора литературы Ивана Николаевича Понырева. Дальше - дело магии. 

После укола наркотика он видит во сне как наяву всё то, о чем рассказывается в романе Мастера о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри.

В жизни во всем надобно стремиться быть самовидцем.

***
Непринужденность, с которой писательствовал Михаил Булгаков, поражала. С похожей легкостью молодой Антон Чехов сочинял рассказы о любой вещи: чернильница, вихрастый мальчишка, разбитая бутылка.

Кое-кто называет эту способность творчеством, брызжущим через край поток воображением. Иные именуют мистикой, то бишь следующим уровнем действительности, усиленным гипотезами и ритуалами. 
Ведь по-другому не объяснить способность отдельных авторов, описывать (письменная глоссолалия, вербальная эффузия) места, события и процессы, которых они не то, что не видели, а о существовании которых даже не подозревали.

Играючи, трудился Михаил Булгаков в московской газете “Гудок” в те славные времена, когда там, на “Четвертой полосе”, собралась теплая компания насмешливых репортеров во главе с Ильей Ильфом – Михаил Булгаков, Юрий Олеша и Семен Гехт (ученик Исаака Бабеля). Склонившись над столами и стебаясь, они что-то быстро писали на узких полосках бумаги, на так называемых гранках. В простенке висела ядовитая стенгазета “Сопли и вопли”. Кабинет с вывеской “Четвертая полоса” наводил ужас на лодырей, прогульщиков, чинуш, разгильдяев СССР и был беспощаден. Его, говорят, побаивался даже сам редактор “Гудка” И.И.Степанов-Скворцов.

Когда случалась свободная минута и… требовалось залатать дыры в семейном бюджете, Михаил Булгаков забегал в соседнюю с “Гудком” редакцию морской и речной газеты “На вахте”. Журналисту тотчас вручали жалобу некоего начальника пристани или кочегара. Пробегал по диагонали сатирик читательское письмо, глаза вспыхивали, Михаил Афанасьевич устраивался рядом с милой машинисткой, дабы за 10-15 минут надиктовать хлесткий фельетон. Редактор хватался за голову, коллеги валились со смеху.
Получив в кассе кровные пять рублей за фельетон, Булгаков галантно ретировался, исполненный планов, как он сейчас истратит гонорар.

- Неужели я обожру совет народного хозяйства, если в помойке пороюсь?

С 12 апреля 1922 г., когда в газете “Гудок” появился первый репортаж “У курян”, подписанный М.Б., по август 1926 гг. всесоюзная газета напечатала свыше 120 Булгаковских заметок под разными псевдонимами - М.Б., Булл., М.Булл., Михаил Булл и т.д.

Стоит ли напоминать, что Воланд и Ко вселились в квартиру 302-бис в доме № 50 по Большой Садовой, который сыграл важную роль не только в романе, но и в личной жизни самого Михаила Булгакова. Конечно же, автор подразумевал дом №10. Но в авторских произведениях ученик Гоголя любил усложнять (намеренно) номера или названия государственных учреждений, явно высмеивая крепчавший совок. В этой самой нехорошей клоаке, кв. №50, с первой супругой Татьяной Николаевной они прожили почти три года, с октября 1921 г. по август 1924.

***
Несловоохотливый, если не сказать, крайне закрытый для общения человек, Михаил Булгаков преображался, когда в компании отделывался от отчуждения и начинал ярко юморить. Когда следовало, он умел писательствовать, а когда требовалось – сочинять или, как мы говорим, гнать.

Вот еще воспоминания уже упомянутого мною детского писателя В.А.Лёвшина:

- Однажды Михаил Афанасьевич поманил меня пальцем в прихожую: 

- Хотите послушать любопытный телефонный разговорчик?

Он звонил в издательство “Недра” и просил выдать ему (в самый что ни на есть последний раз!) аванс в счет гонорара за повесть “Роковые яйца”.

Согласия на это, судя по всему, не последовало. 

- Но послушайте, - убеждал Булгаков, - повесть закончена. Ее остается только перепечатать… Не верите? Хорошо! Я прочитаю конец.

Он замолк ненадолго – ну, типа отправился за рукописью, - и принялся импровизировать! Да так свободно, да такими плавными, мастерски завершенными периодами, будто автор и вправду читал тщательно отредактированную рукопись. Не поверить ему мог разве что Собакевич!

И - фантастика! Спустя минуту Михаил Булгаков уже мчался за деньгами. Но, прежде чем исчезнуть за дверью, он высоко поднимал указательный палец, чтобы подмигнуть своим традиционным: 

- Будьте благонадежны!

***
В 1924 г., чтобы хоть на время снимать боли от диагностированного гипертонического нефросклероза, прозаик опять начал употреблять морфий. Оправдание пришло из магии, из творчества - рассказ “Морфий”: "У морфиниста есть одно счастье, которое никто не может отнять, - способность проводить жизнь в полном одиночестве. А одиночество - это важные, значительные мысли, это созерцание, спокойствие, мудрость..."

В августе 1924 г. Михаилу Афанасьевичу удалось переселить семью в более просторную квартиру №34 на пятом этаже того же дома, ул. Большая Садовая, 10. Автор позже дополнил некоторые особенности её планировки в описании… литературной кв. №50. Уже потом Татьяна Николаевна поняла: Булгаков так боролся за этот переезд, чтобы она не осталась одна в каменном мешке “нехорошей квартиры”, в коридор которой они боялись даже кошку выпускать.

Впрочем, буквально спустя несколько месяцев муж съехал от неё к Любови Евгеньевне Белозерской, на которой женился 30 апреля 1925 г. Частенько магия не продает действительность, принимая личину фантастики.

Зимой 1940 г., мучаясь гипертоническим нефросклерозом, Михаил Булгаков таял на глазах, но памятовал, что он хотел сделать последние 15 лет. 

За четыре недели до смерти, ослепший, измученный жуткими болями, 13 февраля 1940 г. он прекратил редактировать роман “Мастер и Маргарита”, который писал второе десятилетие.

Чувствуя близкую кончину, Михаил Афанасьевич послал свою младшую сестру Лелю за Татьяной Николаевной Лаппа - он хотел попросить у нее прощения. Но Таси уже не было в Москве. Будучи замужем за писателем, она выучилась держится так неприметно и ненавязчиво, будто была виновата и чувствовала себя посторонней в жизни большого писателя - не спутница, а какая-то попутчица, соседка по комнате. 
Но на этот раз она не появилась, когда Мастер воистину в ней нуждался.

- Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

***
10 марта 1940 г. Михаил Булгаков скончался. Должно сказать, никакие литераторы за гробом не ходили, а всего лишь собрались 11 марта 1940 г. в актовом зале Союза писателей, где состоялось прощание. 

В последний путь на Новодевичье кладбище за Мастером 13 марта 1940 г. поехали только близкие; коллег среди них не было... Никого. Литфонд собирался издать посмертный сборник, да денег не нашлось не только на мемориальный томик, но даже на надгробие. Оно появилось много лет спустя, когда третья супруга писателя, вдова Елена Сергеевна Нюренберг-Шиловская-Булгакова нашла на кладбищенской свалке знаменитую гранитную глыбу “Голгофа” - надгробный камень, ранее лежавший на могиле Николая Васильевича Гоголя.

На могиле М.А.Булгакова креста нет. Почему?

Свет проливает яркая цитата из письма Правительству СССР, от 28 марта 1930 г.: "Черные и мистические краски (я - мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противопоставление ему излюбленной и Великой Эволюции..."

***
Еще при жизни Михаил Афанасьевич, случалось, шутил, дескать, моя жена - настоящая ведьма. Он игриво утверждал, что Елена Сергеевна Шиловская приворожила его при первой встрече. На квартире художников Моисеенко (Большой Гнездниковский переулок, 10) 28 февраля 1929 г. попросила завязать тесемку на своем рукаве, а на самом деле “привязала” мужчину до конца жизни. 

- Помилуйте… Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!

В тот же день, 28 февраля 1929 г., в донесении неизвестного осведомителя ОГПУ появилось первое упоминание о том, что М.А.Булгаков начал работу над ранней редакцией будущего романа “Мастер и Маргарита”.

От того, что его постигла колдовская любовь, сам Булгаков был счастлив. 

- Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!

***
И не важно, правда это или ложь, реальность или действительность, магия или мистика, - есть вещи, которые просто есть. Или: должны быть. 

А значит, кому-то следует их записать Великое Иррациональное.

Когда кто-то взвалит на себя тот труд и новейшие трансформации запишет, о, как станут критики и читатели ломать копья, что бы ВСЁ это значило. 

- Интересней всего в этом вранье то, что это вранье от первого до последнего слова.