Aргументы представителей российской науки международного права, обосновывающие агрессию против Украины и аннексию Крыма Российской Федерацией

Информационная война, которую Российская Федерация, хоть и отрицая это, активно ведет против Украины с 2013 года, с событий, касающихся заключения Соглашения об ассоциации между Украиной и Европейским Союзом, стала важной составляющей общей стратегии РФ по отношению к нашему государству на современном этапе. Совершая основные действия – препятствование европейской интеграции Украины, оккупацию и аннексию Крыма, агрессию на территории Донецкой и Луганской областей и оккупацию частей этих регионов, Россия демонстрирует понимание необходимости международно-правовой аргументации собственных действий и для своего населения, и для международного сообщества, в частности политиков, политологов, представителей международно-правовой доктрины, да и просто жителей иностранных государств. Очевидно, что речь идёт о комплексной работе по легитимации действий России, которой присуща полинаучность, то есть привлечение не только представителей науки международного права, но и конституционного, уголовного, административного права, а также политологов, историков, социологов и даже экономистов, культурологов и психологов.

Российские исследователи выдвинули значительный массив аргументов, призванных доказать законность действий России в Крыму, по отношению к Донецкой или Луганской областям Украины (или так называемым «ДНР» и «ЛНР») и Украине в целом. Среди работ представителей российской правовой науки – работы С.Бабурина,[1] Г.Вельяминова,[2] О.Деревянко,[3] В.Зорькина,[4][5] А.Ибрагимова,[6] В.Кряжкова,[7] С.Марочкина,[8] О.Хлестова,[9] В.Томсинова,[10][11][12] В.Толстых,[13][14][15][16] К.Сазоновой,[17] К.Толкачёва,[18] и других.

Отдавая должное попыткам этих и других учёных обосновать свою позицию современными международно-правовыми подходами, необходимо отметить, что, к сожалению, они часто просто повторяют и обосновывают тезисы представителей власти и официальной пропаганды. Тотальная зависимость аргументации, используемой российскими исследователями, от этих установок становится особенно очевидной при тщательном анализе научных работ: авторы пересказывают известные штампы власти и государственных СМИ о «фашистах», «бандеровцах», «преследовании по языковому признаку», «насилии по отношению к депутатам – противникам новой власти», «еврейских погромах», «антироссийском заговоре Запада», и другие подобные как якобы непреложную истину, и, вопреки научным подходам, не подкрепляют свои заявления никакими конкретными фактическими данными. Далее, уже на основе этих «истин», анализируются положения международного права. Содержание правовых норм, в свою очередь, искажается, извращается, вырывается из контекста. Значительное влияние на работы исследователей имеют положения изданных МИД РФ «Правовых обоснований позиции Российской Федерации по Крыму и Украине» и других официальных документов.

Следует признать, что приведение сколько-нибудь убедительных фактов крайне усложнено самой российской властью: например, изданная Министерством иностранных дел РФ «Белая книга нарушений прав человека и принципа верховенства права на Украине (ноябрь 2013 – март 2014)», которая должна была бы подтвердить все те серьезные обвинения в адрес «Майдана» и новой власти, которые якобы и стали причиной действий России в Крыму, многочисленными фактами, содержит слухи о словесных угрозах националистов по отношению к крымчанам, нигде так и не прозвучавших, и три (!) ссылки на локальные «события»,[19] которые с момента издания «Белой книги», то есть за полуторалетний период, так ничем и не подтвердились.

Обращаясь к общим тенденциям, отметим также, что к сожалению, российские исследователи, при рассмотрении событий 2014 – 2015 гг. с позиций международного права, часто прибегают к геополитическим размышлениям, вроде предложения Западу разделить мир на сферы влияния (С.Бабурин[20] называет это «распределением территориальных зон геополитической ответственности»), при которых судьбу Украины должна определять Россия; обращаются к «теориям заговора», как В.Томсинов в своей работе, претендующей на комплексность международно-правового анализа событий в Крыму, выделивший в качестве отдельных разделов такие как ««Украинский кризис» как война Запада против России» или «Международное право как инструмент идеологической борьбы на международной арене»;[21] применяют неправовые конструкты, такие как «историческая справедливость возвращения Крыма России» (открытое письмо президента Российской ассоциации международного права А.Капустина от имени этой организации).[22] Не отрицая возможности применения методов других областей знаний в правовых исследованиях и использования в правовом анализе категории справедливости как таковой, отметим, что в условиях наличия четких норм международного права, регулирующих отношения в соответствующих сферах, и договорных, и обычных, подобные подходы порождают сомнения в юридической обоснованности позиции России, что и заставляет обращаться к неправовым аргументам.

Ошибочным подходом является и анализ событий 2013 – 2015 гг. с точки зрения других юридических наук – конституционного права, ввиду отсутствия универсального конституционного права и очевидного вмешательства в сферу внутреннего регулирования, а также уголовного, административного и других отраслей права. То же касается исследований представителей различных отраслей науки в целом – политологии, истории, социологии и даже экономики, психологии, культурологии, исследований, также призванных обосновать действия РФ (работы А.Бондарчука,[23] Е.Бородинова,[24][25][26] И.Бочарникова,[27] П.Белова,[28] Н.Бугая,[29] И.Вепревой и Н.Купиной,[30] С.Глазьева,[31] А.Гушера,[32] А.Манойло,[33][34] Р.Николаенко,[35] С.Цатуряна,[36] Н.Шевченко[37] и других), ведь очевидно, что тема может и должна быть раскрыта в плоскости межгосударственных отношений и международного права. Известны негативные примеры применения методов политологии и социологии к международно-правовым вопросам, а в случае российских авторов речь, видимо, идёт также и о санкционированных государством попытках «взять количеством» аргументов, пусть и неправовых, в случае, когда правовые не найти.

Подтверждением проблем, связанных с работами представителей разных сфер науки, является обусловленная спецификой этих сфер крайняя свобода в обращении с информацией. Некоторые исследователи прибегают к аргументам, которые даже сложно анализировать, как, к примеру, доктор исторических наук Н.Бугай, утверждающий о покупке иностранными энергетическими компаниями пяти областей Украины,[38] или академик РАН, экономист и советник президента РФ С.Глазьев, рассматривающий ЕС как фашистское образование.[39] К сожалению, подобные «открытия» совершаются и учеными-юристами, в том числе и специалистами в международном праве; речь идет, к примеру о характеристике отношений Украины и Крыма, с международно-правовой точки зрения, как «мирной аннексии», то есть о применении подхода, ранее международному праву не известного.

Таким образом, аргументы и публикации представителей различных наук важны как источник аргументов в научном споре или анализе, но следует исходить из того, международное право дает исчерпывающие и полные ответы на поставленные вопросы. Не вызывает сомнений, что методологически верный анализ – международно-правовой, поскольку отношения по рассматриваемым вопросам (международная правосубъектность; применение государством силы на территории другого государства; соотношение норм о территориальной целостности государств и самоопределения народов; невмешательство во внутренние дела) регулируются именно международным правом.

Большой массив научных и псевдонаучных работ российских авторов по проблематике конфликта с Украиной вызывает закономерные вопросы о целях такого «комплексного подхода». Кроме пропагандистских, речь, прежде всего в контексте международно-правовых исследований, может идти о подготовке, пусть и к не близкому, судебному разбирательству и отработка аргументов на будущее как стороны спора или стороны уголовного производства.

Несмотря на очевидные недостатки подходов, демонстрируемых российской наукой при исследовании обстоятельств конфликта с Украиной, представляется очевидным, что надлежащий международно-правовой анализ событий 2013 – 2015 гг. невозможен без тщательного рассмотрения представленных россиянами основных аргументов в аспекте соответствия нормам и принципам международного права, практике их применения, современным доктринальным подходам. Каждый аргумент заслуживает отдельного и подробного анализа, который бы позволил согласится с ним или обоснованно опровергнуть.