Лідер кримськотатарського народу, народний депутат України Мустафа Джемілєв розповів у програмі Еспресо.TV "Персона дня" про нинішні реалії Криму, коли півострів повернеться до України та на що готові піти кримські татари у боротьбі за свободу. Далі - лише цитати.
Честь та гідність.
Важно когда с детства прививают принципы: что-то можно до определенного предела, а что-то, при определенных обстоятельствах, – нельзя. Вот у меня такое понимание чести и достоинства.
Моральний терор в анексованому Криму.
Там идет моральный террор. Жизненные условия ухудшились, много неудобств, но даже люди обеспеченные, вот мне звонят, просят: "Мустафа, позвольте покинуть Крым". Но у нас такая установка: ни в коем случае не покидать Крым. Мы должны выстоять.
Сегодня мне звонит мать одного соотечественника, исчез сын. Просит меня помочь: что сказать этой матери?
Все газеты предупредили, радиостанции и каналы что нужно писать о новой власти. Термины "оккупация" и "аннексия" употреблять нельзя.
Татари готові йти на суттєві жертви задля свободи.
Крымские татары возвращались на Родину не потому, что там Черное море, а на свою историческую родину, а когда приходит чужой человек, солдат, они готовы многим пожертвовать. К примеру, мои соотечественники звонят: "Когда вы перекроете воду для Крыма?". Т.е. татары готовы такое перетерпеть, лишь бы быть свободными.
Крим обов'язково повернеться.
То, что Крым обязательно вернется – у меня сомнений никаких нет. Это (аннексия, - Ред.) противоречие всем международным нормам. Россия в XXІ веке пришла как конкистадор и забрала землю. Рано или поздно Россия пойдет на попятную. В России не осталось, что называется, "престижа государства", она стала как Северная Корея.
Санкції проти Росії матимуть потужні наслідки.
Меня в Брюсселе, в штаб-квартире НАТО, заверили, что санкции очень сильно повлияют на Россию. Сказали, что это санкции будут намного сильнее чем те, которые были введены против России в 1979 году после вторжения СССР в Афганистан. Я сказал, что наверное, не доживу до этого, мне говорят: "Нет, столько не продлится".
Підтримка США.
Барак Обама сказал мне в беседе, что США будут добиваться возвращения Крыма. Он позднее в Варшаве сказал, что "Россия – вор, Крым должен быть возвращен Украине".
Путін розповів мені про "бандерівців".
У нас была встреча с Шаймиевым (екс-президентом Татарстану, - Ред.). Он меня спросил, чем помочь может, я ему сказал: "Убедите Путина, чтобы вывел войска". Он ответил: "Вот вы сами с ним об этом поговорите, он ждет у телефона". Вот мы поднялись на второй этаж, там у него комнатка такая белая и телефон, вот с ним по телефону говорил. Голос был ровный такой, правда, иногда интересный, проскакивали вот такие слова: "эти фашисты, бандеровцы"...
Щось добре про Росію.
Я пока не забыл, хочу сказать что-то хорошее о России. Я получил информацию, что те, которые перешли на службу России из Крыма, так им в делах пишут: "неблагонадежен, склонен к измене Родине". Вот это меня немного… что есть все-таки там справедливость.
Підтримка Туреччини.
Когда я ему сказал (Таїпу Ердогану, президенту Туреччини, на той час - прем'єр-міністру, - Ред.), что "вот, Путин Вас другом называет", он мне ответил что-то типа: "какой он мне друг". На следующий день после "референдума" в Крыму, у меня был продолжительный разговор с ним. То, что Турция не признала референдум и не признала аннексию, считает Украину стратегическим партнером – это четко дал понять. Что до санкций, я просил его, чтоб перекрыл Босфор на проход российских кораблей. Он ответил, что есть Конвенция Монтрё – он не может её нарушить. По поводу санкций – товарооборот около $ 50 млрд у Турции с Россией, там значительная связь экономики с Россией. То есть с этим там сложная ситуация. Но я знаю точно, Эрдоган сам говорил в беседе с Путиным, что в Крыму живут наши родственники - крымские татары, что если против них будет беззаконие – Турция в стороне не будет стоять.