Моя первая заметка в «Комсомолке» была опубликована в 1989 году. Речь шла про театр глухонемых. Побывал на их репетициях, потом на спектакле. Изумило, что люди, которые не слышат этот мир, могут ТАК играть! Деталь, которая особенно поразила: мимику и жесты глухонемых актёров параллельно и громко озвучивала женщина–переводчик. Для нас, сидевших в зале. Они же, актёры, всё действо пьесы в полной тишине сумели вложить в мимику и жесты. В общем, и без голосового сопровождения было всё понятно прямо и выпукло.
То, что происходит сейчас в России и вокруг неё, сюрреалистически напоминает мне тот самый спектакль в московском театре Мимики и Жеста. Глухонемым «актёрам» из Кремля остро необходим переводчик, который сумел бы хоть в минимальной степени озвучить для нормальных людей непредсказуемые телодвижения персонажей. Пока такового нет – единственный громкий голос остаётся за артиллерийскими орудиями. Постановщик – напрочь глух, хотя и говорит что-то настолько «перпендикулярное» происходящему, что… закрадывается подозрение о его общем нездоровье. Но тут уже, видимо, необходим не переводчик, а специалист другого профиля. И боюсь – не «ухо-горло-нос».
…Кстати, пьеса, которую смотрел в исполнении актёров театра Мимики и Жеста, называется «Жорж Данден или Одураченный муж». Краткое содержание: болван останется с носом. Можно даже не продолжать – кто именно болван, и кого Украина оставит с носом. По большому счёту.
Потом прорежется слух, понимание сотворённого, какая-то более-менее членораздельная речь. Глядишь, и до просьбы о прощении Украина доживёт скорее, чем нынче кажется.
Мольер, знаете ли, шутить не любил. Хотя почему-то прослыл шутником…