Я не Charlie. Я – девочка из деревни Кряково Луганской области. Я не рисовала карикатур на политиков и пророков, поэтому моего имени вы не знаете. Зато видели моё фото в интернете. Разорванный пополам трупик посреди деревенской улочки – да, это я. Меня убили террористы.
Они тоже выкрикивают имя своего бога, когда стреляют по нам. Но мировые лидеры и кинозвёзды не сказали, что они – это я. Даже президент моей страны. И на марш единства тоже никто не вышел. Но я всё понимаю. У нас в Кряково маршировать некому.
Я не Charlie. И на борту Боинга MH17 меня тоже не было. Я ехал в автобусе, который разбомбили на трассе под Волновахой. Меня и ещё девятерых убили террористы. И никто не приедет туда возложить цветы. Но мы не обижаемся – на всех цветов не хватит.
Я не Charlie. Но в моём городе тоже стреляют и взрываются бомбы – то в пабе, то в магазине. Это не Париж, это Харьков. Но мне ещё повезло: соседний Луганск целое лето обстреливали из «Градов» и миномётов. Поначалу там тоже объявляли траур, но потом просто привыкли.
Говорят, на днях в Европарламенте предложили признать «ополченцев» террористами. Может быть хоть тогда президент Франции перестанет ручкаться с тем, кто поставляет террористам артиллерию и снаряды. Шутка. Мы всё понимаем. Спасибо, что «Мистрали» не дали.
Я не Charlie и магазина кошерных товаров в моём родном городе не было. Но заложников там берут постоянно: для обмена, для выкупа или просто чтобы поиздеваться. Для этого террористам не нужны никакие магазины – у них есть собственные тюрьмы и пыточные.
У этих террористов тоже есть пророки, на которых опасно рисовать карикатуры. Но чтобы попасть в немилость, не обязательно быть эпатажным художником. Оказаться на площади у позорного столба можно и за желто-голубой флажок.
Моего земляка, Сашу Решетняка, убили террористы. Ему отбили почки, раздробили таз, сломали хребет, а потом прострелили живот выбросили умирать. Он не крисовал карикатур - просто ходил на «неправильные» митинги. А четверых жителей Славянска пытали и убили за то, что они ходили в «неправильную» церковь.
Я не Charlie и не парижский полицейский Ахмед. Я – очередной украинский солдат, который едет домой в гробу. Меня тоже убили террористы. Нас протокольно называют «двухсотыми», чтобы не сойти с ума от количества смертей. Но у украинцев достаточно слёз, чтобы самим оплакать погибших.
Достаточно слёз и у нигерийцев, которые сегодня тоже плачут в одиночестве. На прошлой неделе террористы из «Боко Харам» убили две тысячи «неверных» африканцев и сожгли их города. Но мир был слишком занят, чтобы это заметить.
Уже почти год Украина, как Роланд, трубит в свой рог, но её никто не слышит. Потому что от Парижа и Волновахи – три тысячи километров равнодушия. Мы всё ещё сражаемся и будем сражаться. Но помните: если Украина падёт, и эти террористы придут к вам.