Сцена, продемонстрированная российскими пропагандистами в качестве доказательства "русскомирной" солидарности, на самом деле душераздирающая. В качестве главного героя - доросший до народного артиста бывший еврейский мальчик, который вынужден был спасаться от советского антисемитизма даже не с помощью вокальных данных, а благодаря превращению в одного из самых известных в криминальной среде "авторитетов". Ведь Кобзон, если кто забыл, даже до событий в Донбассе, когда для нас он был народным артистом Украины и гостем престижных концертов, для всего остального мира оставался заурядным бандитом, въезд которому в цивилизованные страны давно заказан.
А в качестве статистов - несчастные бурятские ребята, превращенные Путиным в пушечное мясо очередной бесславной войны "русского мира". Об антисемитизме в России написаны тома, а вот о том, что эта страна сделала с Бурятией и другими "национальными окраинами" мало кто знает. Но вдумайтесь: вначале государственная граница Российской империи отрезала бурят от остальных монголов - как затем, уже в ходе следующего, советского эксперимента разделила сам монгольский народ. Затем большевики уничтожили государство Бурят-Монголию, оккупировав его примерно также, как УНР. Затем бурят уже в советской России разделили, отобрав у Бурят-Монгольской АССР огромные территории, превращенные в автономные округа, а по сути - колонии соседних русских областей. Империя отобрала у бурят - также, как и у родственных им монголов - классическую письменность, практически отрезав народ от его литературного наследия и истории. Алфавит бурятам меняли трижды, так что мальчики, которых ободрял заезжий депутат, практически не способны прочесть на родном языке то, что читали их деды. Ну и это постоянное культивирование комплекса неполноценности, страха перед "старшим братом" за то, что ты не такой, что глаза у тебя узкие, а волосы - жесткие, что своим, "нечуркой", ты можешь считаться только после того, как обгоришь за какого-нибудь "настоящего" русского, потрясающего недопитой бутылкой пива перед телевизором. Эта жизнь на нищей окраине с единственным желанием вырваться в Москву или Питер - и открытием, что там, в столицах своей собственной страны ты - чужак и единственное право, которое ты имеешь - сгореть. Право, собственно, не сильно отличающееся от права Кобзона, который приучил себя не слышать это одобрительное "хорошо поет, жиденок", отгородившийся от него званиями, премиями, "общаком" и покорностью...
Этот диалог изгоев, только притворяющихся "русским миром", чтобы не побили - и есть приговор хрюкающему убожеству, только притворяющемуся их Родиной и уютно расположившемуся в кресле перед телевизором там, где должна была бы быть настоящая Россия.