Эта дата войдет в историю как «День российского психического здоровья». Вернее, его отсутствия. День начался тем же, чем и закончился предыдущий:
И, конечно же, враньем.
Заподозрив что-то неладное, фейсбук-общественность принялась сопоставлять факты. Виновником столь драматичных событий оказался неприметный человек, содержащийся в психиатрической клинике по соседству. Когда тут появился этот человек, кто его привел – не помнили даже старожилы.
Сумасшедший болезненно реагировал на критику и, силясь изображать нормальность, проявлял чудеса мимикрии
Безумие – явление заразительное. И уже скоро начали поступать тревожные сигналы. Пациенты стали вести себя беспокойно. Даже те, которые еще недавно «шли на поправку», после непродолжительного общения с «первым пациентом», регрессировали и становились полностью неконтактными. Недавно помещенные в российскую федеральную клинику пациенты успели заразиться общим сумасшествием, бредили и просили: «Браток, брось меня. А лучше пристрели!».
Вскоре эпидемия приняла катострофические масштабы и было принято решение, что для верного диагностирования невиданного доселе заболевания, необходимо подвергнуть «пациента №1» тщательному обследованию. Группа специально приглашенных врачей зафиксировала у больного повышенный уровень агрессии,
галлюцинации,
и эротоманию.
Если эротомании очень быстро нашлось объяснение, - пациент бредил, что он «милее всех на свете»,
то неконтролируемые вспышки агрессии и тяжелая форма паранойи начали принимать поистине угрожающие масштабы. Надо было спешить. Болезнь могла перекинуться во внешний мир и тогда этидемию уже было бы не остановить.
Анализируя историю болезни, «бандеровские» ученые пришли к выводу, что больной страдает комплексом Наполеона. Но тот факт, что знание истории у него не распространяется дальше «дедывоевали» и «Семнадцати мгновений весны», существенно затруднял диагностику.
Оказалось, что больной просто перепутал немецкого прапорщика с французским императором, чем сбил с толку высокий консилиум зарубежных специалистов. И если вначале обследования еще были основания считать его человеком, возомнившим себя царем, то вскорости стало ясно, что перед нами особый случай «Человека-крысы, загнанной в угол».
К сожалению, подобная форма безумия не поддается лечению. Даже Зигмунд Фрейд, описавший просто «Человека-крысу», не сталкивался с углом, как с дестабилизирующим фактором. «Мы его теряем» - таков был вердикт зарубежных психиатров - "Но людям, втянутым в его бред и подвергшимся заражению, еще можно помочь".
Было принято решение изолировать больного и провести интенсивную терапию всего больничного корпуса: "Сначала Кот, потом - Он".
Лариса Волошина