В книге Чарльза Тейлора «Секулярная эпоха» есть очень интересная глава. Она называется «Появление дисциплинарного общества». В ней Тейлор дает краткое описание изменений в понимании государства и общества, произошедших в Европе с эпохи раннего Модерна. Суть этих революционных изменений можно выразить с помощью словосочетания «принуждение к цивилизованности». Процесс формирования дисциплинарного общества занял почти четыре столетия, с середины XVI — до начала XIX века.
Вот несколько главных признаков «цивилизованного общества»: рациональное управление, акцент на образовании, развитие наук и ремесел, развитие морального самоконтроля и культивация «хороших манер». Истоками этой программы «принуждения к цивилизованности» были реальные опасности хаоса и распада, вызванные религиозными войнами. Хаосу и распаду нужно было противостоять с удвоенной силой и с помощью новых идей.
В связи с этим возникает другое понимание государственной власти: она должна реформировать общество, поскольку европейским правительствам нужно было здоровое, многочисленное и морально дисциплинированное население (не в последнюю очередь для успешного ведения войн, но, разумеется, не только для этого). Здесь государственное реформирование шло рука об руку с религиозной реформой. Это затронуло как протестантов (например, реформы Кальвина в Женеве), так и католиков (реформы Карла Борромео в Милане). Схема Вебера, уделяющая главную роль трудовой этике, родившейся «из духа» протестантизма (преимущественно кальвинизма) сегодня представляется слишком узкой. Возникновение новой трудовой этики – это только один из важных элементов сложного процесса преобразования общеевропейского порядка. Трудолюбие, порядочность, религиозные добродетели, новое представление о государственном управлении, идеи внутренней дисциплины и самосовершенствования – вот далеко не полный список факторов общего преобразования, приведших к возникновению модерных обществ.
Разрабатываются специальные программы тренировки, основанные на тщательном анализе физических движений, способа себя держать и проч. Можно даже говорить о новых стандартах телесной культуры, непосредственно связанной с достижением внутреннего порядка и самодисциплины. Эта культура усваивалась как в армии (голландская армия, армия Кромвеля вплоть до прусской дисциплины эпохи Фридриха Великого и до наполеоновских войн), так и новыми религиозными движениями (например, программа духовных упражнений Игнатия Лойолы). Правящие элиты теперь осознают ответственность за просвещение своих подданных. То, что раньше было компетенцией почти исключительно Церкви, теперь становится также и компетенцией государственной власти. Постепенно, шаг за шагом, культура элит становится достоянием все большего числа подданных.
Почему обо всем этом важно вспомнить в связи с украинской ситуацией? Прежде всего, потому, что «принуждение к цивилизованности» у нас проходило нетипично, в форме глубоких кризисов и разрывов. Польское влияние (и «полонизация» элит) уступило место российскому (замечу, что оба эти влияния нельзя оценивать однобоко и с позиций примитивной идеологии). Третья фаза «дисциплинирования», советская, оказалась наиболее беспощадной и оплаченной миллионами жертв. Ее результатом стало позднесоветское общество «развитого социализма»…
Что это было за общество? О нем до сих нет объективных исследований, и мы оставим этот вопрос пока без ответа. Важно обратить внимание на другой вопрос: почему в конце 80-х-начале 90-х мы не воспользовались шансом стать одной из развитых восточно-европейских стран с высоким уровнем жизни? Объективно у нас были для этого все условия. Вместо развития по пути дальнейшей модернизации Украина начала двигаться по пути тотальной демодернизации. Обрушилась промышленность. Наука из мощного и влиятельного института (с солидной материальной базой и серьезными достижениями последних десятилетий советского времени) превратилась в ненужную и назойливую нахлебницу с непонятными претензиями. Внезапно «исчез» речной и морской флот. В городах вместо муниципального транспорта свои услуги предложили маршрутки (списанные немецкие микроавтобусы и прочие «перевозчики»). Сами города превратились в громадные рынки. Весь распорядок жизни большой страны подвергся колоссальной трансформации. В «нулевые» наметилось кое-какое оздоровление, но ненадолго…
Это обрушение одной из ведущих восточно-европейских экономик «скрашивалось» рядом факторов (сейчас не буду о них говорить, в другой раз). Но именно тогда были заложены предпосылки нашей нынешней уязвимости. Впрочем, была и более серьезная причина, чем тяжелая экономическая ситуация. Я имею в виду качество украинских элит. Именно украинские псевдо-элиты инициировали и поддерживали процесс демодернизации своей собственной страны. Чего стоят только наши президенты! Главный коммунистический идеолог республиканского масштаба, который самоотверженно искоренял все национально-самобытное и стоящее, стал выстраивать основы национального государства. Бывший парторг режимного завода, пытавшийся за десять лет создать режимный объект в масштабах всей страны. Провинциальный бухгалтер, волею случая попавший на самый верх государственной пирамиды и возомнивший себя новым Моисеем и великим философом. Наконец, сомнительный человек с криминальным прошлым и с имиджем «крепкого хозяйственника».
За этими «лидерами» стояли сотни и тысячи «управленцев», для которых государственные интересы и историческое судьбы родной страны оказались китайской грамотой. И вот здесь произошло самое страшное: заболевание всего общественного организма. Если Европа более 400 лет проходила школу «принуждения к цивилизованности», то два последние десятилетия мы в Украине переживали опыт поощрения к моральной деградации. Трудовая этика? Самодисциплина? Просвещение и воспитание граждан? Государственное мышление? Умение разрешать конфликты? Умение создавать порядок и условия для процветания? Не для этого у нас приходили к власти.
А что сейчас? Сейчас, когда бездарность и глупость отечественной «элиты» оплачивается чрезмерно высокой ценой, политики почему-то не спешат меняться. Они воспроизводят старые поведенческие модели. Это глупость или безумие?
Сегодня как никогда мы нуждаемся в широкой программе «принуждения к цивилизованности». Такая программа требует изменения базовых установок. Необходима ставка на науку и образование, утверждение новой трудовой этики, утверждение идеалов самодисциплины и порядочности (системы моральных добродетелей). Иными словами, дело далеко не только в экономике. Речь идет о готовности измениться на более глубоком уровне. Готовы ли мы к этому? Об этом мы поговорим в следующий раз.
Андрій Баумейстер, філософ, викладач Київського національного університету імені Т. Шевченко