В очередной раз громогласно зазвучали требования расследовать Иловайскую трагедию и привлечь к ответственности виновных.
Возбудилось множество экспертов, которые рассказывают как надо было тогда поступать.
А я вспомнил тогдашнее состояние армии. Точнее – ее полного отсутствия. Не столько в материально-техническом состоянии, сколько в психологическом.
Никто из офицеров не был готов воевать. Никто по-настоящему не верил, что война – вот она.
Даже солдаты не могли стрелять в цель. Помните, как им в первое время оружие солью заряжали, чтоб они смогли перейти барьер? А кто тогда был «с той стороны»?
А с той стороны было государство, которое воюет всегда. У которого солдаты обучены и готовы убивать.
У которого уже забыты понятия чести и совести, но есть лишь понятие тактической необходимости, где предательство принято называть «военной хитростью».
И вот в этом состоянии делается глупейшая (как нам теперь совершенно ясно) ошибка, которая и приводит к собственно котлу. Делается – на высшем уровне. Потом делается еще одна – когда поверили в «зеленый коридор».
Это нам сейчас понятно, что верить слову российского офицера нельзя. Но тогда все думали, что российские и украинские офицеры, которые вышли в общем из одних (или одинаковых) учебок относятся к своей чести одинаково.
Потому и поверили. И за эту веру – заплатили. Но заплатили не только за веру, но и за урок. Цена – страшная. Но какой еще может быть цена за избавление от иллюзий?
С тех пор таких глупостей украинская армия уже не делала. Урок был усвоен.
Но наказывать тогдаших офицеров, которые делали эти ошибки – все равно, что наказывать первоклассника за то, что тот не умеет решать квадратное уравнение, которое учат в 7-м, если не ошибаюсь, классе.
А крики о наказании за эти ошибки только тормозят следствие. Сильно тормозят. Но следствие все равно необходимо.
Не для наказания за ошибки, а для выявления предателей (предательство надо наказать и тут без вариантов), но главное – для того, чтоб детально разобрать все ошибки, которые были тогда сделаны, чтоб урок, за который заплачена такая огромная цена был усвоен максимально сильно.