Празднование / отмечание 70-летия Победы во Второй мировой / Великой Отечественной (советско-германской) войне — последний большой юбилей, на котором присутствуют живые ветераны — участники тех событий. Конечно, кто-то доживет и до 75-летия, и даже до 80-летия (дай Бог, чтобы таких было много), но счет таким долгожителям будет идти на десятки и сотни человек. Нынче же живые ветераны — последний сдерживающий фактор для современных интерпретаторов истории XX века. А может — уже и не фактор, а приглашенные вип-персоны. Или просто «эскорт» — для фотографирования и сопровождения российского президента и китайского «императора». А то и заложники — заложники ситуации.
В позднесталинские времена о 9 мая предпочитали не напоминать: боялись, что народ-победитель после победы над Гитлером может мобилизоваться и против Сталина. При Хрущеве доминировала индивидуалистическая и даже лирическая тенденция в изображении войны — все эти фильмы вроде «Баллады о солдате», «Отец солдата», гениального «Летят журавли», а также фильмы с темой «эха войны» — «Застава Ильича» или «Крылья» Ларисы Шепитько. Брежнев искал мощный социальный слой, на который мог бы опереться в борьбе за власть. И нашел: ветераны ВОВ, которые во второй половине 1960-х как раз пребывали в самом активном и продуктивном возрасте. Именно с 1965 года день Победы становится выходным и особо праздничным, ветераны одариваются социальными благами и юбилейными медалями (моему дедушке, к примеру, установили телефон, правда, уже при Горбачеве).
В нынешней путинской России утвердилось представление, что единственная тема, способная объединить всех россиян без исключения, — это именно Победа-1945 (в меньшей степени — ненависть к США и телевизионным «бандеровцам», в еще меньшей — гордость за Гагарина и советскую космическую программу). Поэтому власть говорит вполне откровенно: обновленный культ Победы должен стать «гражданской религией», «точкой кристаллизации» российской политической нации, а «георгиевские ленточки» — знак принадлежности к «путинскому большинству». Отсюда милитаризм, титанизм, апофеоз имперскости, сверхчеловеческий пафос, приватизация праздника государством, подчинение сложных народных чувств и эмоций по поводу дня Победы логике современных кремлевских интересов, включая войну в Украине.
В символическом пространстве циклопическому параду — с новыми танками, ракетными установками, полутора сотней самолетов над Кремлем — противопоставилась «народная» массовая акция «Бессмертный полк», в которой и обычные люди, и представители элиты (включая Путина) несли фотографии своих воевавших родственников. Новизна для широкой аудитории этой акции усилила эмоциональный эффект — в Москве на акцию вышло не менее полумиллиона человек. Акция на какой-то момент стала по-настоящему народной, вызвала массу эмоций. Некоторые участники акции говорят о пережитом там сильном катарсисе. Другие же свидетельствуют, что хорошая идея при участии государства опошлена до банального «путинга».
Примечательно, что идеолог российского «Антимайдана» писатель-конспиролог Николай Стариков увидел в этой акции проплаченную иностранными грантами идеологическую диверсию против России — мол, 9 мая надо радоваться и ходить на парад, а не скорбеть по павшим: «Вместо того, чтобы праздновать этот день, как праздник общего единения и Победы, он разбивается на миллионы частных “скорбей”. Вместо того, чтобы праздновать силу русского оружия, несгибаемого духа нашего народа, силу народного единения в деле достижения общей победы, вы отмечаете… погибших на этой войне».
Некрасивый момент с этой акцией: устроители стыдливо замолчали ее авторов и инициаторов — впервые «Бессмертный полк» прошел по городу Томску 9 мая 2012 года и был показан независимым телеканалом ТВ-2, разгромленным государством в начале нынешнего года.
Скандальный резонанс имело сделанное кем-то фото — портреты, брошенные после шествия по центру Москвы. Мол, своих дедов-прадедов так не бросят. Контрпропаганда заявила: на самом деле, это фейк, созданный на вражеские деньги (8 млн. рублей) врагами Путина и России. Однако, похоже, что это не фейк, но этот факт ничуть не дискредитирует саму акцию. Судя по всему, государство решило подстраховаться и некоторая часть участников шествия «Бессмертного полка» была специально организована. Еще один казус — фотография Лаврентия Берии рядом с фотографиями ветеранов.
Но акция по-настоящему удалась. Однако рано радоваться: с нею буквально на глазах (резонанс по федеральным телеканалам) происходит то, что всегда происходит в российской истории в моменты сильных потрясений (после войны в 1945 году произошло что-то похожее): народное воодушевление, способное создать эффект самоорганизации гражданского общества, государство сразу же берет под контроль, возглавляет, присваивает, потом выхолащивает и сливает. Что-то подобное ждет и «Бессмертный полк» в ближайшее время.
Российские политики и СМИ отрицают участие России в войне на Донбассе. Как бы то ни было, отрицать наличие российско-украинской информационно-психологической войны невозможно. Празднование дня Победы в Москве и Киеве стало своеобразной российско-украинской символической дуэлью.
Если в России — милитаризм, циклопизм и имперский пафос, то в Украине интерпретация праздника Победы подчеркнуто человеческая, антимилитарная — «со слезами на глазах». Попытка вписаться в европейский формат этого праздника (условное «8 мая», день памяти и скорби), сохраняя вынужденный баланс с советской эмоциональной традицией (с условным «9 мая», днем Победы СССР над гитлеровской Германией).
Акции, подобные «Бессмертному полку», следовало бы проводить и в Украине — тем более, что подобные шествия 9 мая с фотографиями погибших или скончавшихся родственников — ветеранов войны, были зафиксированы несколько лет назад в Севастополе и Днепропетровске.
Инновационность и человечность украинской акции может проявиться в том, что на нее могут выйти люди и с портретами родственников-красноармейцев, и с портретами родственников — бойцов УПА, а также погибших в ГУЛАГе и во время Голодомора. Ну и с фотографиями «Небесной сотни» и родственников — героев, погибших за независимость страны в 2014–2015 годах.
Главная удача в Украине — актуализация той войны путем совмещения ее с нынешней. Вторая мировая / Великая Отечественная война из чего-то абстрактного, киношно-литературного вдруг превратилась во вполне конкретное, интернетно-телевизионное. Война за родину с внешним агрессором — и тогда, и сейчас. За счет актуализации такой параллели та война стала особенно понятной, близкой, ощутимой. Связь поколений в нынешней Украине — это не пропагандистские абстракции, а ветеран Великой Отечественной войны, чей внук погиб в АТО на Донбассе.
Радует правильный тренд — культ примирения советских бойцов и бойцов УПА, а также очищение УПА и «бандеровцев» от навязываемого советской и нынешней российской пропагандой имиджа коллаборантов и пособников Гитлера.
Сомнительная необходимость в запрете в Украине советской символики, включая ту, которая имеет отношение к Великой Отечественной войне, в т.ч. само наименование войны. (Кстати, нейтральный синоним к «Великой Отечественной» — вовсе не «Вторая мировая», а «советско-германская».) И дело вовсе не в ностальгии по «совку», Сталину, тоталитарному «порядку» и советским культурным кодам, а в имидже Украины как свободной страны, в которой существует реальная свобода слова, мнения и самовыражения. Включая право свободно носить «георгиевскую» / «колорадскую» ленточку, не опасаясь получить за это по голове. Это одно из немногих качеств, выгодно отличающих ее от России. Десоветизация была бы эффективна при помощи технологий «Soft Power», а не силой государственного принуждения. Любые попытки законодательно закрепить «правильные» и «неправильные» интерпретации Второй мировой войны выглядят параноидально. Во-первых, это сложная для окончательного расставления всех точек над «і» тема. Во-вторых, эта тема эмоционально и даже экзистенциально прочувствована практически каждой украинской семьей, поэтому попытки «установить историческую справедливость» многими людьми могут восприниматься как «покушение на святое». В-третьих, от любой определенности по вопросу интерпретации Второй мировой войны ровно ничего не зависит в нынешней жизни, политике и российско-украинской войне. В-четвертых, эта тема реально раскалывает часть общества в критический для Украины момент (уровень критичности может определяться количеством военной техники в Белгородской и Ростовской областях), да еще по непринципиальному (с точки зрения выживания страны) вопросу.
В общем, лучше зажигать свет, чем бороться с тьмой.
Украина могла бы воспользоваться нежеланием европейских лидеров ехать на парад в Москве и стать альтернативным центром празднования 70-летия Победы, однако это требовало таких колоссальных политических, дипломатических, интеллектуальных, креативно-концептуальных и режиссерских усилий, на которые нынешняя украинская власть не способна. Однако «слез на глазах» и «связи поколений» оказалось с избытком. И еще — не покидает ощущение, что 70-летие Победы во Второй мировой войне становится чем-то вроде стартовой черты для Третьей мировой.