В Европе каждый четвертый баррель бензина теперь лишний

Как развивается энергетический сектор в Центральной Азии и на западе Каспия? Где Украине покупать энергоносители? Об этом и другом — в интервью с Евгением Пущиком, одним из наиболее известных экспертов в сфере инженерных проектов в энергетике в Восточной Европе и Центральной Азии.

- Евгений, когда говорят, что цена газа зависит от цен на нефть, что это значит на практике? Существует некая пропорция?

- В Европе стоимость газа меняется ежеквартально, в зависимости от мировых цен на нефть и рассчитывается по европейской формуле цены на газ. Однако уже есть изменения: так, например, норвежская Statoil, отказалась от привязки цен по контрактам на поставку газа в Северной Европе (это рынки Германии, Нидерландов, Бельгии, Великобритании) к цене на нефть. Теперь цена газа будет привязана к комбинации цен на газ на сутки, месяц и сезон вперед на распределительных узлах Title Transfer Facility (Нидерланды) и National Balancing Point (Великобритания).

Еврокомиссия добивается — уже не первый год — от «Газпрома» и других крупных поставщиков, перехода с нефтяной индексации на «спотовую». Такой переход приведет цены на газ в соответствие с реальным балансом спроса и предложения на конкретных рынках поставок. Сейчас цены на газ «Газпрома» с привязкой к нефти существенно выше стоимости топлива на бирже и не соответствуют ценам поставок конечным потребителям в Европе. Что касается цены газа для Украины, то еще и присутствует «политическая составляющая».

Вот уже более квартала нефть падает в цене, покупатели газа ожидают падения цены и на газ. Резкое падение цены на нефть будет сопровождаться резким падением цены на газ.

Я считаю, что примерно в таких же пропорциях будут меняться ценовые показатели в Европе.

- С чем, на ваш взгляд, связано текущее падение цен на нефть? Вероятно, ОПЕК нельзя назвать монополистом в области диктования нефтяных цен — и, тем не менее, решение ОПЕК не снижать объем добычи вызвало явную рыночную панику в таких странах как Россия и Венесуэла, почему?

- На мой взгляд, падение цен на нефть это, с одной стороны, американская компенсация ЕС за введение санкций против России, с другой стороны, цена нефти — это инструмент экономической войны с Россией. Экономическая война имеет следующие составляющие: падение цен на нефть, падение цен на газ, ограничение доступа России к международным кредитам, истощение золотовалютных запасов России.

Третья составляющая управления ценами на нефтерынке (падение цен) — совместная программа США и Саудовской Аравии. Помню, когда-то в конце 90-х годов прошлого столетия в Мюнхене старый «разведчик» читал мне лекцию о цене нефти. Мол, биржи, спрос и предложение — это хорошо, но пятерым людям в мире очень просто договориться! Так вот, роль вице-президентов США в вопросах цены на нефть — весьма немаловажна...

Кроме того, около 80% мировых поставок нефти контролируются американскими компаниями, из которых 60% — своеобразная «семья», это ведущие нефтяные корпорации мира — Exxon-Mobil, Shell, и Chevron. Вряд ли кто-то сомневается, что крупнейшие нефтяные компании — Saudi Aramco, Qatar Petroleum, PDO и некоторые другие — работают без «лицензии» американских корпораций.

Ведь трехкратное падение цен на нефть во второй половине 1980-х годов уничтожило Советский Союз. Одна из версий — ценовой сговор США и Саудовской Аравии. В августе 1998 года — всего полгода низких цен на нефть сильно тряхнули Россию. В кризис 2008 года цена на нефть за несколько месяцев упала в четыре раза, и только последовавший резкий рост цен буквально вытащил российскую казну и бюджет.

Заметьте, в преддверие встречи ОПЕК в Вене российские СМИ называли ее «встречей века», приписывая решению ОПЕК по объемам нефти некую судьбоносность и важность. И только Россия и Венесуэла восприняли решение ОПЕК как трагедию, и причина понятна — обе страны существуют почти исключительно за счет нефтедолларов. В России нет валютных запасов, аналогичных запасам саудовской Аравии, но есть огромные расходы на геополитические проекты Кремля, на гигантские проекты ВПК, армию и полицию...

- Явное, пусть и осторожное, потепление украинско-польских отношений — сулит ли оно оживление проекту «Одесса-Броды», или его функционирование не зависит от Киева и Варшавы?

- К сожалению, проект «Одесса — Броды» скорее мертв, чем жив. Ошибки были допущены в начале проекта. Кстати, фирма Argus еще тогда (а нефтепровод строился на протяжении 1996 — 2002 годов) предоставил правительству Украины аргументацию отсутствия у Баку достаточных объемов нефти. Пример: до сих пор нефтепровод Баку —Тбилиси — Джейхан не может выйти на проектную мощность — 1 млн. баррелей нефти в сутки, и это при том, что кроме Azeri Light в Джейхан качается нефть из Казахстана и Туркменистана.

Опять-таки, политические ошибки руководства Украины в то время не смогли убедить Казахстан принять решение об участии в проекте.

Нефти в Баку для «Одесса—Броды» нет. Нефть есть в Казахстане, а с запуском «Кашагана» это — 50 млн. тонн в год. Казахстан пока не дал окончательного ответа на предложение России по транспортировке казахстанской нефти по трубопроводу «Дружба» через Украину в Европу.

Есть еще одна проблема — в Европе каждый четвертый баррель бензина теперь лишний. Поэтому воля Киева и Варшавы тут ни при чем.

- Отказ Москвы от «Южного потока» — неспособность противостоять ЕС, дезавуирование изначально «политического» проекта, выстраивание зависимости России от интересов и политической воли Анкары?

- Газ из России поступает в Европу по трем основным трубопроводам.

Примерно половина прокачивается по территории Украины, еще около 30% через Беларусь по газопроводу «Ямал» и 16% по дну Балтийского моря через «Северный поток».

Однако зависимость европейских стран от поставок этого российского энергоносителя — разная. В Германии, например, 38% потребляемого газа — из России, в странах Балтии, в Финляндии, Словакии, Чехии и Австрии — 100, или почти 100%.

Чтобы уменьшить транзит газа через Украину, и планировался «Южный поток».

Россия не может в нынешних условиях продолжать реализацию проекта «Южный поток». Об этом четко заявил Владимир Путин на пресс-конференции в Анкаре по итогам переговоров с президентом Турции Реджепом Эрдоганом. Взамен будет построен новый газопровод через Черное море в направлении Турции. «Газпром» и турецкая компания Botas подписали меморандум о строительстве морского газопровода пропускной мощностью 63 млрд кубометров газа в год.

При этом 14 млрд кубометров предусмотрено для поставки в Турцию.

Поэтому отказ Москвы от «Южного потока» это, скорее всего, запасной вариант Путина, о котором мало кто знал. Политические и экономические интересы Москвы и Анкары — Сирия, проект строительства АЭС «Аккую», скидки на газ и увеличение поставок продовольствия. В частности, турецкая сторона рассчитывает на расширение своего экспорта — к 2020 году увеличить торговый оборот с Россией до 100 млрд долларов в год.

Вопрос, куда продавать газ, в России теперь стоит очень остро.

Надежда на газопровод «Сила России», то есть, на поставки газа в Китай, после саммита АТЭС в Пекине становится призрачной. Так, в публикациях CNN, посвященных саммиту, указывается, что в составе делегации США Обама привез в Пекин американско-китайского милллиардера Джей Ти Вона (JT Vaughn). Г-н Вон основал компанию Industrial Heat, и еще в январе уходящего года перекупил у инженера Андреа Росси все права на производство его генератора Е-САТ. И на его продажу. То есть, генератор г-на Росси оказался под полным контролем правительства США. В ближайшие годы в Китае начнется массовое производство генераторов Андреа Росси, и Китай полностью удовлетворит свою потребность в генерации.

Спрашивается, зачем Китаю тогда будут нужны российские нефть и газ?

США готовят новую энергетическую революцию на основе холодного термоядерного синтеза, чтобы окончательно уйти от потребления углеводородов. По сути, этим шагом Обама отрезает у России китайские рынки сбыта углеводородов.

Я думаю, что как раз после саммита АТЭС и пришлось Владимиру Путину скорректировать планы сотрудничества с Анкарой. Создание газового «хаба» (узла) в Турции — это некий ответный шаг России на действия Евросоюза по «Южному потоку».

- Почему простаивают украинские НПЗ — более того, такое впечатление, что «гнобят», закрывают даже те, которые кое-как работают?

- Вопрос украинской нефтепереработки, к сожалению, зашел в тупик. Не видно положительного решения. Стоит напомнить, что политические ошибки, допущенные еще Леонидом Кучмой в вопросе продажи НПЗ российским нефтяным компаниям, и полное отсутствие контроля со стороны государства за выполнением инвестиционных обязательств — вот «корень зла» украинской нефтепереработки.

Кроме россиян, о которых теперь нечего и говорить, группа «Приват» тоже виновата в том, что украинская нефтепереработка в таком плачевном состоянии. Мне не верится, что новое правительство всерьез займется этой отраслью. После конференции Petroleum Ukraine 2014 я общался с Анджеем Щесняком, ведущим польским экспертом по вопросам энергетики. «О каком украинском рынке топлива вы ведете разговор, когда у вас 75% импорта....у вас нет рынка!» —сказал Щесняк.

По нефтепереработке мы отстали от Польши на 20 лет, от Белоруссии — на более чем 10 лет. Ведь НПЗ в Дрогобыче, Надворной и Херсоне — это металлолом. Одесса — есть много вопросов. Лисичанск де-факто находится на оккупированной, или фронтовой территории.

Простого рецепта «лечения» украинских НПЗ не существует. Нужен приход нефтяной компании с глобальным охватом, которая либо построит новые, либо реконструирует старые НПЗ.

Поэтому:

1) власть должна заставить группу «Приват» в кратчайший срок провести реконструкцию НПЗ «Укртатнафта», в противном случае НПЗ перейдет государству, которое должно его продать нефтяной компании, имеющей свою нефть;

2) продать Шебелинский завод, условно «за 1 доллар», европейской нефтяной компании, но с условием его полной реконструкции для производства топлива по стандарту «Евро 5»;

3) начать прозрачные торги украинским сырьем;

4) циркулируют слухи, что президент Порошенко размышляет над строительством нового НПЗ. В таком случае я бы ему посоветовал обратить внимание на Казахстан — через лоббирование США, как нашего сегодняшнего союзника.

Около 50% добываемой в Казахстане нефти, без «Кашагана», сегодня принадлежит американским компаниям. Вот с ними и можно вести предварительные переговоры, при условии, конечно, что есть деньги на новый НПЗ.

- С учетом трений внутри ТС ЕврАзЭС, и на востоке Европы в целом, а также конъюнктуры нефтяных цен — влияет ли сложившаяся ситуация на энергетическую политику таких стран как Казахстан и Азербайджан?

- Именно в период кризиса 2008 года, Баку направил нефтедоллары на создание внутреннего рынка, что в итоге дало около 1 млн. новых рабочих мест и уменьшение импорта в страну на 70%.

Астана же очень умело провела два этапа амнистии капитала — в 2001 и 2007 годах. Недавно, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал закон о проведении в республике очередной акции по амнистии капитала с 1 сентября 2014 года по 31 декабря 2015 года.

По иронии судьбы, у меня лежит большая неоконченная статья о нефтяной политике Азербайджана и Казахстана. Правда, за последнее время очень много изменилось, но именно Казахстан по нефти и Азербайджан по газу — каспийские страны, которые способны играть в свою игру на мировых рынках.

С Баку проще, там все решает BP. В Казахстане нет ярко выраженного лидера, есть американцы, немного — россияне, но фактор присутствия Китая тоже очень сильный.

Как себя поведет Казахстан — покажет время. Но после запуска «Кашагана» и решения вопроса транспортировки своей нефти Казахстан будет очень сильным игроком на рынке. Конъюнктура цен на нефть заставила пересчитать бюджеты обеих стран на 2015 год. Как будет дальше, время покажет.

Что касается ТС и ЕврАзЭС — то многое будет зависеть от Украины, как решится вопрос нашего Востока...

- Наконец, где же Украине сегодня выгодно покупать энергоносители?

- Украина, к сожалению, очень долго была ориентирована на Россию — любая власть в Киеве за 20 лет независимости практически ничего не сделала в сфере диверсификации поставок нефти и газа. Поэтому новой власти сейчас — и карты в руки.

ФРАЗА