3 марта 2015 г.: Во дни сомнений

” Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома...”.

Это – Иван Сергеевич Тургенев.

Хрестомайтийные строки, которые изучают в школе и потому не очень вдумываются в их подлинное содержание. Но вдумайтесь: классик спасается от происходящего в России с помощью русского языка. А на каком же языке в это время говорят те, от кого он спасается, от чьих поступков впадает в отчаяние?

На другом.

Русский язык – язык культурной свободы и душевного порыва. На этом языке творили Пушкин, Толстой, Достоевский, Тургенев, Гоголь, Булгаков, Блок, Мандельштам, Пастернак, Ахматова, Бродский…На этом языке разговаривали Чаадаев, Герцен, Сахаров. На этом языке пели Галич и Высоцкий. Лучшая русская журналистика, где бы она не создавалась – на этом языке.

И есть другой язык – язык Российской Федерации, Советского Союза, Российской империи. Казенный, мертвый, ограниченный несколькими десятками фраз, щедро приправленный бранью. По сути, не язык даже, а так – сигнальная система, с помощью которой приматы выясняют, кто из них приматистее.

Вся думающая Россия всегда боролась против этого языка. И всегда получала в ответ цензора, тюремный участок, пулю. Сегодня хоронят Немцова. А завтра – годовщина ареста Лермонтова. За стихотворение “Смерть поэта”, посвященного, как известно, убийству Пушкина. Ну и что изменилось за эти два столетия в России? Да ничего. Носители сигнальной системы все так же уничтожают носителей русского языка – с самыми благородными, патриотическими намерениями.

Когда  в Москве кричат, что в нашей стране русский должен стать вторым государственным, там имеют ввиду вовсе не тот язык, на котором написано стихотворение Лермонтова. А тот язык, на котором ушлые спичрайтеры пишут речи Путина – язык Российской Федерации. Кремлю нужно, чтобы мы говорили с ним на одном и том же понятийном языке – и, кстати, не обязательно именно на русском, важно – чтобы на правильном. Чтобы подменили добро злом, мир войной, Бога дьяволом, Пушкина – Путиным. Чтобы наш государственный язык был языком лжи. И чтобы на этом языке мы читали то, что положено и верили тому, что говорят по телевизору.

Благодаря своим украиноязычным соотечественникам с Майдана – и своему собственному мужеству – тот, кто в Украине говорит по-русски получил возможность не впадать в отчаяние, не спасаться в своем родном языке, а просто говорить на нем. Говорить, читать, думать – и не бояться, что язык империи уничтожит его свободу и душу его языка.

Тургенев бы нам позавидовал.