Світ після Путіна. Казка про "Новий русскій мір"

Русский мир через год после Путина никуда, разумеется, не делся. И отнюдь не спешил растворяться в Европе. Ностальгирующие «соотечественники» ждали реванша

- Какова цель вашего визита?

Пограничник говорил очень четко, разделяя слова. На лице его была разлита служебная улыбка – сдержанно, по-европейски, но в целом доброжелательно. Капелька брезгливого презрения лишь угадывалась в ней, как ложечка сметаны, хорошо размешанная в борще. Сравнение Семену понравилось. Надо будет записать и использовать, – мелькнуло в уголке сознания.

Ещё на лице пограничника была написана готовность позвать кого-то, говорящего по-русски. Или отправить Семена в помещение, где с ним неспешно побеседуют на его родном языке.

- Мы с соавтором, – Семен, старательно выговорил заранее выученную фразу, и указал подбородком на стоявшего за ним Петушкова, – будем презентовать в вашей стране нашу книгу. При этих словах Петушков выпятил грудь, взглянул на пограничника орлом, и весь подобрался, готовый взмахнуть, как крылом, дипломатическим паспортом.

Печать щелкнула, как турникет в метро, и пограничник протянул Бычкову паспорт. Паспорт был обычный, никакой не дипломатический, к тому же недавно полученный и потому девственно чистый. Бычков, подхватив сумку, шагнул вперед, а стоявший за ним Петушков протянул свой паспорт в окошко. Дальнейшая операция проникновения проходила без приключений. Таможенник лишь скользнул по соавторам скучающим взглядом, и они прошли в зал, где Петушков немедленно стал выглядывать встречающего.

Интересно, – подумал Бычков, – а вот в паре Ильф-Петров тоже кто-то писал, а кто-то работал на СВР… как, кстати, она тогда называлась? Закордонный отдел ОГПУ? Нет, это было раньше. Черт, вылетело из головы. Петров, вероятно, и работал. Ильф навряд ли…. Хотя, черт его знает. Может и Ильф. Или оба.

Петушков тем временем выдернул из толпы вальяжного, высокого мужчину лет 60, чей дорогой костюм и исполненное достоинство лицо немного диссонировало с преувеличенной любезностью. "Ещё бы ему не любезничать,- подумал Бычков. – Кэш в поллимона евро, будешь тут любезным… Интересно, сколько Петушков откусил себе в Москве? Мне – десятку за риск, и вези Сема всё в своей сумке. Аристократ чертов. А если что – так я не я, и вообще первый раз слышу что этот Бычкова вез какие-то деньги…."

- Иван Ильич, – представился Семену встречающий. – В некотором смысле организатор местного объединения соотечественников. Рукопожатие вышло отвратительным, холодным и липким, как поцелуй с мертвой жабой. – Позвольте сумочку.

Погрузив багаж, и мгновенно утратив к Семену всякий интерес, Иван Ильич покатил тележку к выходу, одновременно обхаживая Петушкова.

- Ваша прошлая книга, та, что со старым соавтором, всё ещё в продаже. Уходит помаленьку. Я по своим связям поспособствовал, чтобы книжники ставили её на видные места, тут ведь и сама обложка важна. Пусть люди ходят и смотрят. Наших тут много, читать по-русски есть кому.

Петушков важно кивал, благосклонно мыча что-то одобрительно-нечленораздельное. 

- Тема Украины, поднятая Вами тогда, здесь по-прежнему актуальна, мы тут боремся с бендеровским влиянием, как можем, а после … ну, Вы понимаете, уход Владимира Владимировича всех потряс, мы все так ему верили, никто и подумать не мог, что такое всплывет… В общем, за последний год они очень активизировались. За ними огромные деньги. Просто огромные. Сегодня нам как никогда нужна поддержка… А, где, кстати Ваш прошлый соавтор, Алексей Владиленович?

- Наши творческие пути разошлись, – ответил Петушков таким тоном, что Иван Ильич поперхнулся на полуслове и мгновенно замолк. 

Вечером, сидя в номере отеля, Бычков набрасывал тезисы выступлений на презентациях, своих и Петушкова, точнее, Петушкова, и, отчасти, своих, сообразно отведенной ему роли подтанцовщика при маститом писателе и политологе. Задача была сложной: в пятнадцатиминутном выступлении, удерживая внимание слушателей, пересказать основные тезисы четырехсотстраничной книги, повествующей о победном наступлении Русского Мира, набирающего силу после ухода Путина. Однако выхода не было. "Понимаешь, Сёма, – ласково сказал ему Петушков ещё в Москве, когда они обсуждали план поездки, – мы же с тобой оба видим, что читать это фуфло, которое ты наваял, подряд, от корки до корки, никто не будет. Даже я его не прочел, хоть и автор. В лучшем случае пролистают – я потому и уделил такое внимание предисловию и оформлению, всем этим шрифтам, верстке, фотографиям, ну, и обложке, конечно. Собственно говоря, ничего больше и не требуется. Текст нужен лишь постольку – поскольку. А мы должны задать направление читательским мыслям, с тем, чтобы они листали её правильно". 

Бычков на мгновение вернулся мыслями к Петушкову, который, опорожнив бычковскую сумку в свой саквояж, похожий на саквояж Петра Пустоты из пелевинского романа про Чапаева, и хватив, не разбавляя, полстакана вискаря из имевшихся в номере запасов, ушел в обнимку с Иваном Ильичем. Судя по времени, они уже покончили с делами, заперли деньги в сейф, и, вероятнее всего, закатились в кабак. А там Петушков, поднабравшись, обязательно начнет выпытывать у Ивана Ильича, нет ли у того жидовских корней и не обрезан ли он, громко, на весь зал, требуя подтвердить или опровергнуть свои подозрения. Это был один из обязательных этапов его опьянения, производивший на непривычных людей самое тяжкое впечатление. От этой мысли Бычков злорадно усмехнулся, живо представив себе смущение организатора соотечественников. Липкий Иван Ильич вызвал у него отвращение с первых же минут знакомства. 

Пора было, однако, приниматься за работу. О чем же эта долбаная книга? Вот, если коротко – то о чём? 
Прежде всего, она о том, что русские – народ трагически разделенный. Рассеянный по миру несколькими волнами эмиграции. Народ, в силу своей природной доброты, широты души, щедрости и отзывчивости на чужую боль, беспрестанно оскорбляемый, притесняемый и обижаемый всеми, кому не лень. Здесь Петушкову надо будет непременно процитировать последнее выступление Патриарха на Дне Защитника Отечества – там, где он говорит, что подлинный Русский мир вдвое больше современной России. И – поскольку в зале будут, в основном, свои по духу, дать что-нибудь эксклюзивное, ссылаясь на собственные источники. Какую-нибудь жуткую историю о европейской ювенальной юстиции, передавшей очередного русского ребенка на воспитание гомосексуальной пары. Которые тут же вовлекли его в свои педерастические отношения. Вообще тему педерастии надо развивать пошире, учитывая то, насколько отзывчива на неё душа русского человека. 

Пойдем дальше. Даже проклятой памяти Владимир Путин был вынужден предпринимать шаги для защиты русских. Конечно, это всё была фальшивка, и почти все они оборачивались русским во вред – но он всё-таки имитировал их, иначе народ его давно бы уже раскусил. И, кое-что было при нем сделано и хорошее. Как ни крути, а Крым в итоге – наш, и отдавать его бендерским…нет – бандерским фашистам мы не собираемся. Никогда. И Донбасс тоже наш, хотя сказать прямо мы об этом пока не можем, потому что Запад только и ждет предлога. В общем, хотя Путин и был негодяй, но русские патриоты, всегда присутствовавшие в его окружении, такие как Герой России, генерал-майор Стрелков, Герой России генерал-майор Безлер, ччерт… ну тут надо сказать что Безлер – обрусевший немец с настоящей русской душой, а про Стрелкова промолчать что он Гиркинд. Выходец из самых народных глубин Олег Царев, Герой России генерал-полковник Александр Бородай…хотя нет, вот Бородая не надо трогать, конкурирующее ведомство… Один из величайших философов современности Александр Дугин – все общем, все эти люди общими героическими усилиями добились того, что даже годы правления Путина принесли некоторую пользу России. И сейчас, когда все они сплотились вокруг нового, достойного, президента России, настоящего православного патриота Алексея Михайловича Наваляй-Ходынского, Россия неизбежно совершит новый рывок вперед. Нам есть куда наступать – вот эту мысль нужно выделить особо. Мы должны возродить Русский мир во всей первозданной чистоте и величии Славянской Гипербореи. Арктика наша по праву, и Аляска тоже наша – хотя мы пока не говорим об этом во весь голос. Но скажем в свое время – и нас услышит весь мир. И все эти недогосударства, отвалившиеся от Советского Союза, который, по сути, был реинкарнацией Российской Империи, возрожденной Иосифом Виссарионовичем Сталиным – все они тоже наши по праву. Потому что их история – это история России, а своей истории у них нет. И потому, что там живут русские люди. И вся культура, всё образование, весь золотой фонд специалистов и просто думающих людей, а не всяких пидарасов – вот прямо так грубо и сказать – "а не всяких пидарасов" – там русские. 

Разумеется, нам постараются помешать. Тут надо процитировать Достоевского о том, что все народы, получившие независимость от России неизбежно будут Россию люто ненавидеть. Потому что Россия – духовна, и отделяться от неё могут только бесы, а бесы всякую духовность ненавидят. И потому сегодня России нужен Государь – бесогон, как совершенно справедливо сказал об этом поводу автор нового русского гимна Никита Михалков. Здесь уместно процитировать и новый Гимн возрожденной России. Вот это место: 

От Арктики льдов до субтропиков Юга 
Хранимая Богом Россия цветет!
Гордись, православный, гордись мусульманин,
Ты избранный Небом герой-патриот.

Но завтрашнее торжество России нужно готовить уже сегодня. И здесь первостепенная роль принадлежит патриотичной, энергичной, глубоко внедренной в растленное европейское общество русской диаспоре. На плечи России в очередной раз легла историческая миссия оздоровления Европы и её сплочения вместе с Азией, от Португалии до Китая, против главного врага – Соединенных Штатов Америки. Сегодня лучшие люди России, её цвет, её соль вынуждены делиться на два отряда, на два войска. Одни работают на Родине, другие идут в диаспору. Тут надо подчеркнуть, что жить за пределами России для истинного россиянина тяжелый крест. Но Родина помнит о своих сыновьях и дочерях, и их подвиг будет в своё время достойно вознагражден. 

И вот тут уже коснуться местной специфики – ну здесь Петушков лучше меня знает, что надо сказать, я в эти тонкости не лезу. Потом выступлю я, пройдусь по оглавлению, покажу несколько фотографий пострашнее – надо, кстати, озаботиться закладками. Потом мы с Петушковым подпишем и подарим книгу этому Ивану Ильичу – как, кстати, его фамилия? И я предложу всем желающим подходить к нам за автографами, оплатив книги через терминал. Надеюсь, эти бараны раскупят хотя бы экземпляров пятьдесят.

Расписав план, Бычков захлопнул свой Макбук – подаренный, к слову, тем же Петушковым, и подошел к окну. За окном лежал ночной город, красивый и чистый. По улицам ходили спокойные, доброжелательные, уверенные в себе и потому не нуждающиеся в самоутверждении за чужой счет люди. Они были вежливы и доброжелательны просто так – без балаклав, без оружия и без хаки со споротыми знаками различия. Бычков почувствовал злость и отвращение к себе. Он вдруг некстати вспомнил свою мать, мучительно умершую от рака в холодной и обшарпанной больнице маленького российского городка, в тесной палате, куда набили полтора десятка коек. Сам Бычков в это время бедствовал в Москве, перебиваясь случайными заработками, без денег, без жилья, и уже почти без надежды. Однажды ему невероятно повезло – его заметил Петушков, попробовал на мелких заданиях, одобрил, выделил из толпы, приблизил к себе, дал постоянный заработок. С первых же денег Бычков, купив почти на всю сумму дефицитных обезболивающих – естественно, нелегально, но тут снова на помощь ему пришел Петушков, неожиданно принявший историю Бычкова близко к сердцу, примчался на родину, надеясь облегчить матери хотя бы последние недели. И опоздал. 

С тех пор у него все наладилось. Денег, получаемых от Петушкова, вполне хватало на безбедную жизнь, хотя Бычков, хорошо знавший, как в действительности живет российская провинция, временами испытывал к себе приступы страшного презрения. Глупцов же, кому повезло устроиться в благополучной Европе, и которые, получив такой подарок судьбы, продолжали тосковать по России, он люто, до судороги в челюстях, ненавидел. Впрочем, это не мешало ему выполнять все задания Петушкова старательно и добросовестно. 
- Боже, как же тут хорошо, – думал Бычков, глядя вниз на ночные огни. – Как хорошо там, где нет России, нет этой липкой ненависти ко всему миру, лицемерно выдаваемой за христианскую любовь. А что если у них получится? Что если сюда в итоге придет губернаторствовать какой-нибудь полуграмотный вороватый хам, выслужившийся из водителей или охранников и купивший себе диплом и диссертацию? А следом за ним хлынет толпа полупьяных российских скотов, способных загадить, опошлить изломать и растащить все, что угодно. Они уже сегодня гадят в стране, давшей им приют, работу, возможности… Боже, да что ж это за люди такие? Неужели им и вправду хочется, чтобы тут было как в России? 

Нет, не может быть. То есть эти дурни, которым вынесло мозги и отшибло память российское телевидение, может этого и хотят. Но ведь все верхи держат семьи и детей в Европе. Неужели они хотят своим детям российской жизни? А с другой стороны, почему бы и нет? Кто здесь их дети? Обычные люди. А в России они будут полубогами. Правда, в России народ такой, что умудрится обоссать даже охраняемый подъезд, где живет полубог. Полубог-сосед и обоссыт, нажравшись до поросячьего визга. А тут ссать в подъездах даже при российской власти не научатся еще лет двадцать, наверное. На это вероятно они и рассчитывают, там, в верхах. 

P.S. 

Дочь Сталина уехала в США и жила там до самой смерти. 

Сын Хрущева получил гражданство США, там же живет его внучка. 

Дочь Путина живет в Голландии, вторая – в Южной Корее. 

Старший сын вице–премьера Дмитрия Козака Алексей занимается строительным бизнесом в ЕС, младший – Александр, работает в Credit Suisse, проживает в Швейцарии. У главного борца за "традиционные православные ценности" Елены Мизулиной сын Николай учился в Оксфорде, получил диплом и переехал жить на постоянной основе в Бельгию. 

Дочь Бориса Грызлова Евгения живёт в Таллинне, получила эстонское гражданство. 

Сын бывшего министра образования Андрей Фурсенко постоянно живёт в США. 

Сын В.Никонова (внука Молотова), президента фонда «Политика» — гражданин США. Дочь Сергея Лаврова – гражданка США.

Дети абсолютного большинства депутатов Госдумы проживают в США и в странах Евросоюза, многие получили гражданство этих стран. Там же проживают и дети практически всех высших чиновников регионального уровня, а также российской бизнес-элиты. 

Все они – органичная часть постсоветской корпоративной системы, выращенной на российских нефтяных ресурсах. Прямые потомки продуктов селекции, проведенной под руководством спецслужб и вытолкнувшей наверх самых циничных, аморальных и абсолютно асоциальных с точки зрения западной морали людей. 

Вы верите в их лояльность странам пребывания?